Привет!
На этой неделе в небольшом почтовом отделении в пригороде Лиссабона мне отдали конверт с пластиковой карточкой внутри. В эмигрантской жизни случилась важная веха: я стал легальным резидентом Португалии. Процесс получения ВНЖ занял около года с момента подачи документов в консульство. Для Португалии это еще довольно короткий срок — многие тут ждут ВНЖ и полтора года, и два. В целом жизни в этой стране отсутствие резидентской карты особо не мешает, но с ней чувствуешь себя немного увереннее в будущем (особенно если в России ты в розыске и возвращаться туда опции нет). Не буду утомлять вас деталями процесса легализации, но, пользуясь этим поводом, зафиксирую несколько тезисов об эмигрантской жизни — по итогам двухлетнего опыта.
1. Нам повезло оказаться эмигрантами в XXI веке. Я не представляю, насколько тяжело было тем, кто бежал из России после Октябрьской революции или уезжал в семидесятые-восьмидесятые годы. Редкие бумажные письма, еще более редкие звонки по дорогой международной связи, отсутствие надежды когда-либо увидеть родных и близких. Мы же счастливчики: благодаря интернету, мессенджерам и соцсетям мы сохраняем свое присутствие на родине и рядом с близкими людьми. Моя мама еще ни разу не обнимала своего внука, но я почти каждый день присылаю ей видео и фотографии с ним. И надеюсь, что они скоро смогут увидеться. Участники предыдущих волн эмиграции не могли и мечтать о такой роскоши.
2. К ностальгии можно относиться как к физиологическому феномену и полезному явлению. Тоска по родине — вещь серьезная, ее не стоит недооценивать. Но я стараюсь и не драматизировать. Для этого думаю о ностальгии как о феномене физиологии мозга. Вероятно, наши нейронные связи, связанные с местами и событиями нашего детства и юности слишком прочны, и потому нам так трудно выбросить их из головы, а обращение к ним вызывает приятные чувства (уточнение: на самом деле, механизм явно сложнее). Хорошая новость: если раньше ностальгия даже считалась психиатрической болезнью, то теперь ученые, наоборот, рассматривают ее как позитивный фактор для ментального здоровья. Мой рецепт (как и в большинстве других ситуаций): не слишком загоняться.
3. На эмиграцию можно смотреть под разной оптикой. Я не очень люблю слово “изгнание” за его высокопарность. Хотя надо признать, что оно неплохо описывает мое нынешние состояние. В английском термин media in exile совершенно прижился и используется повсеместно. Но я предпочитаю думать об эмиграции как о приключении. О путешествии. О новой жизни. О новом шансе. О свободе. Об интересном испытании. О судьбе, в конце концов. А судьбу надо любить, какой бы она ни была — amor fati, как завещали стоики.
4. Эмиграция меняют взгляд на мигрантов. Я надеюсь, что в своей осознанной жизни я никогда не был расистом и всегда старался видеть в человеке в первую очередь человека, а не представителя той или иной национальности или культуры. Но я должен признаться, что порой ловил себя на внутреннем пренебрежении к мигрантам. От этого очень излечиться, когда сам становишься мигрантом. Самый банальный пример: знание языков. Сколько у россиян иронии к приезжим из Центральной Азии или Кавказа, которые плохо говорят по-русски (”начальника!..”). Боже мой, но эти люди говорят минимум на двух языках! Много ли иронизирующих так же хорошо говорят на любом неродном языке, как таксист из Таджикистана — на русском? Если мне когда-нибудь суждено будет вернуться в Россию, я явно буду смотреть на мигрантов иначе, с глубоким уважением — как к людям, которые пошли на риск, оторвались от дома, выучили язык и тянут свою лямку, несмотря на все сложности. Я восхищаюсь многими из них.
5. Эмиграция может быть травмой для наших детей. Недавно я читал одну книгу по психологии и там мне встретилось утверждение, что определенные типы нездорового поведения могут встречаться у детей мигрантов. Они могут быть травмированы: стесняться своего происхождения, стесняться своих родителей, которые плохо знают язык, и так далее. Когда мы уезжали из России, у меня не было детей. Сейчас я отец. И хотя Португалия — очень дружелюбная страна и к мигрантам, и к детям, я стал задумываться, будет ли моему сыну тяжелее в жизни из-за того, что его отец вынужден был уехать из своей страны? Я также стал еще лучше понимать людей, которые не уехали из России — одно дело увезти себя, а другое — забрать из садиков или школ детей, перенести их в чужую, полную тревог среду. Не уверен, что я уехал бы, если бы у нас на руках был ребенок.
6. В эмиграции начинаешь сильнее ценить близких людей. И тех, кто уехал с тобой, и тех, кто остался на родине. И тех, кто уехал в другие страны. Встретиться с друзьями стало невероятной роскошью — многих я не видел уже больше двух лет. Сейчас даже не верится, что когда-то мы могли просто увидеться за обедом или ужином и воспринимали это как должное. Без березок и колосков прожить можно, без друзей и родных — тяжело. Это самое непростое в эмиграции.
7. Эмиграция помогает иначе взглянуть на свою страну. Покинув Россию на долгий срок, пожив сначала в Турции, потом в близкой Литве, а теперь в далекой Португалии, я словно бы увидел свою родину в новых измерениях. То, что казалось естественным и привычным, теперь стало выглядеть необычным — я даже стал немного понимать, почему иностранцы удивляются “загадочной русской душе”. Но в то же время (и это более удивительное открытие) выяснилось, что очень многое на Западе похоже на Россию. Я даже не про мировоззренческие глубины, а про какие-то банальные, повседневные вещи. Недавно я был во Франкфурте и смотрел на лишенное всякого изящества офисное здание, которое было до боли похоже на некоторые здания в Екатеринбурге (навесные фасады, унылая форма, пластиковые окна). В этот момент я подумал, что определенные вещи, которые казались мне российскими особенностями, на самом деле не имеют географических границ.

Рекомендации
Книга. “Волна” Тода Штрассера — беллетризированное описание реального эксперимента американского учителя, который решил на деле объяснить старшеклассникам, почему взрослые адекватные люди в Германии 1930-х годов легко покорились нацистам. Для этого учитель создал движение “Волна”, придумал символику и лозунги, ввел строгую дисциплину. Ученикам внезапно так понравилось, что за неделю они стихийно превратили школу в фашистский лагерь — к ужасу учителей, родителей и самого автора эксперимента. Я читал книгу, чтобы подготовиться к мероприятию Форума Оруэлла и Кафки в Лиссабоне. Она короткая, можно прочесть за день.
Еще книга. “Месть географии” Роберта Каплана. Я слегка напрягаюсь от слова “геополитика”, которое ассоциируется с фантазиями Александра Дугина, имперскими амбициями Путина и “пенсионерами из гаражей”, которые нынче правят Россией. Но геополитику придумали не в России, это течение мысли появилось в конце XIX-начале XX века на Западе, и по сути рассказывает о том, как география влияет на международную политику. Классиками геополитики считают Маккиндера, Мэхэна, Хаусхофера и Спикмэна. Автор это книги Роберт Каплан — журналист, преподаватель американских военных вузов и эксперт Госдепартмента США. Опираясь на концепции классиков геополитики, он на современном материале объясняет, почему география по-прежнему остается крайне важной в век спутников, баллистических ракет и сверхзвуковых самолетов. Мне кажется полезным читать труды по геополитике в том числе для того, чтобы лучше понять, как думают Путин, Патрушев и прочие кремлевские старцы. И как на это смотрят с другого берега Атлантического океана.
Игра. На этой неделе решил вернуться к игровым стримам и устроил на своем игровом канале (есть и такой!) небольшой стрим по игре Astroneer (2016 год) — милое и уютное выживание в космосе со сбором ресурсов, крафтом и всем прочим. Самое то, чтобы расслабиться. Если что, можно и с друзьями, есть и кооперативный режим.
Что вышло у меня
На этой неделе — немного, были всякие административные дела, связанные с Republic, а еще сын температурил.
Ролик про удар Ирана по Израилю и возможные последствия.
Сегодня выйдет видео про Катынь — то, как российская пропаганда начала готовить почву к ревизии исторических фактов о вине НКВД за расстрел польских офицеров. На момент рассылки оно еще не опубликовано, но будет доступно по этой ссылке c 12:00 мск.
Утром вышел свежий выпуск подкаста “Колезев и Микитась”, в нем мы с Олей обсуждаем фильмы “Предатели” (ФБК) и “Иноагенты” (ВГТРК). Даже названия звучат в одной тональности. (Аудио и видео).
Берегите себя! И не забывайте ставить лайки рассылке, а также рекомендовать ее друзьям и знакомым.
Если вы не подписаны, то вот кнопка подписки (а если подписаны, то она позволяет перейти на платную подписку, чтобы поддержать меня)
* Оказалось, что я пропустил один номер рассылки, поэтому нынешняя будет без номера, а следующая — №10.
Спасибо, Дмитрий. По поводу мигрантов соглашусь. Кажется, что многие из них относятся к более низкой социальной страте, но на практике они знают по два, а то и по три языка. Как минимум довольно свободно разговаривают. И это не может не вызывать уважения.
По поводу детей тоже соглашусь, это часто ключевой барьер перед эмиграцией. Я так и не решился. Нашей дочери почти 4 года, она не посещает сад, ей занимается бабушка, пока мы с женой работаем, но мне все равно страшно выдергивать ее из привычных условий, в том числе языковых. Понятно что ребенок очень быстро выучит любой другой язык и будет там более-менее своим, моя проблема в другом: я вряд ли смогу обеспечить ребенку тот уровень жизни, который есть в Москве. Просто потому что я не айтишник, не журналист, не блогер, для работы мне не достаточно просто иметь интернет и компьютер, у меня нет такой свободы. Мне нужно будет пересесть из-за стола руководителя среднего звена финансовой организации, скажем, за прилавок магазина, и это в лучшем случае.Это означает что куда бы я не переехал, для меня это будет серьезный дауншифт по всем аспектам жизни на годы вперед. Это пугает, честно.
Я не знаю где мои красные линии. Пожалуй, я готов переступить через страхи пред эмигранцией, если война перекинется в Москву в большем объеме чем сейчас. Пока что у меня план подготовить все условия чтобы в нужный момент «перекинуть через забор» ребенка, когда станет постарше. Если в Израиле будет поспокойнее, отправлю туда на учебу, а там посмотрим. У нас есть право на репатриацию, которое я всерьез рассматривал и готовил документы, пока не случился черный шаббат.
Извините за сумбур, очень много мыслей после прочтения вашей рассылки, не могу пока структурировать.
Сама была в Москве "мигранткой" - вышла замуж. Сама из Украины. по национальности армянка. Пару раз супруг отмечал, как люди напрягаются при моем приближении ожидая, что сейчас придется пытаться понять мой русский. Но на русском я говорю свободно (довольно свободно на украинском, без страхов и тормохом на английском, на армянском похуже, но говорить тоже могу, могу понять пару фраз и ответить на испанском :) ) В общем, фестиваль хвастовства по поводу языков - хотя не такой у меня большой запас - завершаю тем, что те, кот напрягался заметно, по словам мужа, расслаблялись как только я заговаривала. Сама я этого не замечала. Развелась (не из-за политики, муж крайне негативно относиолся к Путину всегда), вернулась домой в Киев, работаю на английском.
Хотела побольше узнать про то что "казалось естественным и привычным, теперь стало выглядеть необычным". Люблю сравнения мелочей :)