Лубянская академия наук
Теперь любые контакты российских ученых с заграницей — только через ФСБ
Если кто-то думал, что спецслужбам в России давно не расширяли полномочий, то вот, держите: на этой неделе Госдума разрешила ФСБ целиком контролировать связи российской науки с иностранными коллегами. Поправки к закону «О науке и государственно-технической политике» приняли сразу во втором и третьем чтениях. Теперь дело за мелочами — одобрением Совета Федерации и подписью президента.
Вы резонно спросите, а в чём тут новость? Все знают, что чекисты при Путине и так держат учёных на карандаше. Но, во-первых, речь здесь уже не о военной отрасли или разработках двойного назначения (с ними давно всё ясно), а сугубо о гражданской науке. И, во-вторых, поправки предполагают не столько надзор ФСБ, сколько самонадзор со стороны вузов и НИИ. Теперь они сами обязаны отчитываться о любых контактах с заграницей (и даже планах насчёт них) через особую госсистемупод названием ЕГИСУ НИОКТР (Стругацким бы понравилось).
Научный портал T-invariant.org с иронией называет ЕГИСУ «госуслугами для спецслужб». Действительно, если научное сообщество будет добросовестно соблюдать новый закон, то товарищу майору работать станет проще. Не надо будет гоняться за слухами, вербовать стукачей и доставать вопросами вернувшихся из-за рубежа учёных. Достаточно — как на обычных Госуслугах — просто зайти в личный кабинет и ознакомиться с отчётами своих подопечных.
Опрошенные порталом эксперты предполагают, что истинным лоббистом поправок может быть даже не ФСБ, а РАН или Министерство науки. Дело в том, что в последние годы участились случаи, подобные кейсу одного из героев романа «Мышь». Жил себе учёный, ни в какую политику не лез, честно занимался своей далёкой от гостайны темой — а она по каким-то причинам стала слишком интересной Лубянке и учёный отправляется за решётку. Академическая среда хочет ясных правил, и эта логика понятна — пусть лучше чекист сразу отменит договор с иностранцами или не пустит в заграничную командировку, чем потом отправит за решётку.
Правда, в такое торжество разума от ФСБ верится с трудом. Опыт последних лет подсказывает, что каждый новый пакет полномочий это ведомство использует для новых уголовных дел, которые сломают чьи-то судьбы. А уж учёные (особенно представители технических наук) — одна из исторически любимых чекистами мишеней, и после 24 февраля они лихо возродили традицию предшественников: более 40 уголовных дел за три года войны.
Скорее всего, новый закон дополнительно ударит по российской науке: контакты с иностранцами становятся еще более прозрачны для ФСБ, что будет сокращать число этих контактов, а значит — дополнительно изолировать науку. Причем нет особой разницы, с представителями «дружественных» или «недружественных» стран общаются ученые: например, уголовные дела за передачу секретных сведений в Китай достаточно распространены. Есть и уголовное дело за передачу секретов Ирану.
Поэтому формула из пояснительной записки к поправкам читается как издевка: «…не нарушая свободу научного творчества и не создавая препятствия для занятия организациями научной деятельностью». Как отмечает экономист, приглашённый исследователь Центра Дэвиса Гарвардского университета Андрей Яковлев:
«Ощущение, что упорядоченность [международных связей] кого-то застрахует от подозрений и обвинений, ложное. Наоборот, оно только усилит чувство страха. Количество зарубежных публикаций упадёт в разы. Люди сами не захотят иметь научные связи с иностранцами».
Альтернатива страху — голосование ногами. В годы «СВО» отток исследователей из РФ вырос четырёхкратно и достиг показателей 2000 года. Вот так порой причудливо кольцуется история: в начале путинского правления учёные по инерции из 1990-х бежали за рубеж от нищеты, а сейчас пытаются найти там минимальную свободу, необходимую для безопасной работы.