Кто я теперь?

Еженедельный Колезев №16

Наверное, то, что я сейчас переживаю, можно назвать кризисом профессиональной идентичности. Всю жизнь я считал себя журналистом. Я из семьи журналистов, у меня высшее журналистское образование, я всю жизнь, со школы, работал в разного рода СМИ и больше нигде. Ну, кто я? Конечно, журналист.

И вот сейчас я уволился из издания, которое с некоторыми оговорками можно было назвать классическим СМИ, и стал — кем? Автором на ютубе. Автором телеграм-канала. Автором этой рассылки. И вроде как остался журналистом: я по-прежнему собираю “социально важную информацию”, перерабатываю ее и распространяю — это классическое определение журналистики. Но в то же время я не могу не заметить, что сильно удрейфовал от классического понимания журналистики, по крайней мере в западном духе, когда журналист занимает нейтральную позицию, излагает факты, приводит мнения экспертов или героев событий, но сам обычно не выступает интерпретатором и придерживает собственное мнение при себе.

Кроме того, иногда я делаю ролики о собственной тревожности, рассказываю о своем переезде в Португалию или жизни в Литве — и это мне тоже интересно, я хочу делать такого больше.

В университете нам говорили, что журналистику можно условно разделить на “журналистику фактов” и “журналистику мнений”. При этом считалось, что журналистика фактов более характерна для западных медиа, а журналистика мнений — для российских, так сложилось исторически.

Я привык считать при этом, что журналистика фактов все-таки ценнее, чем журналистика мнений. И мне всегда нравилось работать с фактами: они надежны, на них можно опереться. Лучше представить читателю факты, чтобы он сам сделал выводы. Но сейчас ситуация изменилась — и для меня, и для многих других журналистов.

Дело не только в том, что мы живем в ситуации войны и диктатуры, когда нейтралитет кажется неуместным. Дело еще и в основной платформе (YouTube), и в современных условиях работы. Платформа, как мне представляется, стимулирует персонализацию и субъективизм: люди ходят на ютуб посмотреть на других людей и послушать их мнения или зарядиться эмоциями, а не получить голые факты. Когда ты работаешь на такой платформе, чтобы успешно конкурировать с другими авторами, тебе тоже приходится выпячивать персональное видение. Люди и так знают, что произошло, — им интересно, что ты об этом думаешь.

Что касается условий, тут все довольно плачевно. Я рассказываю от России, но оторван от “земли”, я не нахожусь в стране и не могу добывать информацию на месте. Даже дистанционно говорить с людьми из России все сложнее — статус иноагента и заочно арестованного не слишком располагает моих респондентов. Источники во власти разговаривать тем более боятся, а с теми, кто готов общаться, мне самому иногда морально тяжело говорить — из-за их прямого или косвенного соучастия в войне и репрессиях.

Эта ситуация вынуждает чаще работать в жанре “журналистики мнений”, а не “журналистики фактов”. Иногда я пишу текст ролика и во мне борются два желания: поставить точку, ограничившись перечислением фактов, или добавить в конце два-три абзаца “а вот что я думаю по этому поводу”. И почти всегда я эти абзацы добавляю. И сам понимаю, что так намного интереснее. А значит, будет больше просмотров, шире аудитория. Без этого мне не выжить — даже просто финансово. Но потом я думаю: остаюсь ли я журналистом? А если нет, то как мне себя назвать?

Я уверен, что журналистика — это чрезвычайно сложная, ответственная и важная работа, это высокая миссия, и порой мне не хочется портить репутацию журналистики как профессии тем, что я сам делаю.

Как же мне называть себя? “Публицист” иногда кажется подходящим словом, но меня пугает его пустота. В доинтернетовскую эпоху публицистом можно было назвать тех немногих людей, которые публиковались где-либо. Сегодня где-то публикуются все — чем же тогда я отличаюсь от прочих?

По формальным признакам меня вроде бы нужно называть “блогером”, но меня почти тошнит от этого слова, а уж от “инфлюэнсера” и подавно. Перед глазами Настя Ивлеева и Ольга Бузова.

Ютубер? Звучит кринжевато, да я ведь и не только на ютубе. “Автор контента”, “Контент-криэйтор”? Боже мой.

В титре, который представляет меня в роликах, мы используем слово “обозреватель”, которое вроде как примерно описывает то, что я делаю, и не ограничивает меня собственными представлениями о журналистике. Но и оно неточное. Кажется, кризис идентичности от этого не исчезает, а только усугубляется.

Я пока в поиске ответа на этот вопрос. Тем более, что начался мой новый этап на ютубе, когда я занимаюсь свои каналом фул-тайм и сделал его своей основной работой. Самое время еще раз подумать о базовых вещах: кто я такой, что я делаю, зачем и для кого? Может быть, странно задавать эти вопросы на двадцатом году карьеры, но мне кажется, что они актуальны всегда.

Чем больше я думаю, тем сильнее чувствую, что все-таки надо оставаться журналистом и держаться за эту профессиональную идентичность. Оставаться верным стандартам профессии, но при этом не загонять себя в прокрустово ложе и искать актуальные формы. Каким образом? Сейчас мне видится, что ответ лежит в области термина “объяснительная журналистика”. Это должна быть журналистика, основанная на фактах и свидетельствах, но все-таки идущая дальше простого сообщения этих фактов. Она должна объяснять зрителям происходящее, но не за счет авторских спекуляций, а за счет прояснения контекста, связей между событиями и экспертизы. При этом быть актуальной и яркой. В целом, мой канал всегда был нацелен примерно в эту сторону (не случайно в его шапке написано “Разбираемся!”), но теперь я думаю, как сделать такой подход более “выпуклым”.

Не связанная с темой этого письма случайная картинка с собакой, чтобы вы поставили лайк рассылке. Этого пса зовут Фалафель, он принадлежал одному из парикмахеров в барбершопе в Вильнюсе, где я стригся

Рекомендациии

Видео. Если не видели, посмотрите интервью моего доброго знакомого Владимира Раевского Юрию Дудю (вышло на этой неделе). Владимир — замечательный журналист и сторителлер, который специализируется на темах истории и культуры, и лучше всего раскрылся (неожиданно — в том для себя) в жанре коротких видео. Его рилзы с рассказом о тех или иных сюжетах из прошлого набирают миллионы просмотров. В интервью Дудю Раевский также немало говорит об уральском говоре — и тут я могу еще порекомендовать вам подкаст, который мы на эту же тему записывали с Раевским аж девять лет назад (страшно подумать).

Еще одно видео. Фильм Андрея Лошака “Возраст несогласия. 2024” — продолжение работы 2018 года, в которой Лошак рассказывал о молодых ребятах, активистах штабов Алексея Навального, участвовавших в его предвыборной кампании. Теперь снэпшот спустя шесть лет: штабы разгромлены, Навальный убит, те же герои — кто в эмиграции, кто в тюрьме. Получился коллективный портрет людей, чьи политические надежды рухнули, — портрет, как всегда у Лошака, подробный и яркий, выполненный русле “парфеновской” школы.

Сериал. Мы начали смотреть сериал “Эрик” — новинку Netflix, где Бенедикт Камбербетч играет отца пропавшего мальчика Эдгара, который однажды вышел в школу из своего дома в Нью-Йорке и не вернулся. И дело явно не в простом похищении или убийстве, ведь и герой Камбербетча явно что-то скрывает от полиции и от семьи. Первая серия мини-сериала оказалась довольно интригующей, так что я в предвкушении. (А еще хочу добавить, что до того, как самому стать отцом, я любые истории о пропавших/заболевших/погибших детях понимал лишь умом, а теперь воспринимаю еще и сердцем, и это создает куда более сильную эмпатию и переживание).

Что вышло у меня

Историческое видео о конфликте на острове Даманский. Важное напоминание о том, как Китай легко превращается из друга во врага.

Интервью с харьковчанами о том, что происходит в их городе на фоне российского наступления. А также о том, как меняется отношение к войне и к россиянам.

Новый топ-20 российских общественно-политических каналов на YouTube.

И еще:

Мое участие в эфире “Живого гвоздя” и пятничный The стрим у Плющева.

На следующей неделе ждите большое интервью с экс-министром иностранных дел РФ Андреем Козыревым, а также ролик о переделе крупной собственности в России. И еще что-нибудь.

Удачи!

ДК